Стрельнул из лука ввысь,
Не зная, куда упадет стрела;
Оказывается, упала в деревню Уртюк,
Просил-просил - не вернула.
Сказала, что сама придет

В песне чувашей Хвалынского у. Саратовской губ., исполняемой в момент объединения мужского и женского поездов, также получали отражение детали, возможно, когда-то реально проводимого обряда стрельбы из лука перед сватовством:

Стрельнул из лука ввысь,
Стрела устремилась в эту сторону,
Пришли в поисках стрелы.

Свати приходили в дом отца девушки обязательно в нечетном количестве: 5, 7, 9, 11 человек. Ибо, объясняют информаторы, пока еще ни жених, ниневестане составляют пары [ЧГИ. №21:539]. Цель сватов - уйти из этого дома в парном количестве, т.е. нечет превратить в чет. Принесение гостинцев в нечетном количестве подчинено той же цели. Лишь йавача «поджаренные небольшие Шарики из пресного теста» приносятся в большом количестве без счета, что символизирует пожелание иметь много детей. Также хозяева соблюдают правила нечетности при сватовстве. Таджики, например, подают выпечку в девять стопок на подносе. На стол ставят также большие лепешки нон и пирожки с мясом по девять штук в каждой кучке [Лобачева 1985: 116-117].

Функция платочка во взаимоотношениях молодых затронута в связи со знакомством. Платочек носовой, платок головной, небольшие покрывальца присутствовали и во время сватовства. Преподнося жениху ковш с пивом в доме невесты, чуваши покрывали сосуд платочком сара тутри [Никитин, Крюкова 1960: 39].
У русских Ветлужского края сваха украдкой от родителей выпрашивала у невесты задаток в виде платка или пояса, которые гордо несла к жениху. Достойным женихам, девушки Валдайского у. сами предлагали подобные задатки. Платки или полотенца невеста могла дать при родителях свату [Мыльникова , Цинциус 1926:26,39].
Кеты обвязывали пла тком котел. У них же жених бросал невесте пла ток, и если она не возвращала - предложение считалось принятым [Алексеенко 1980:51]. Платки-символы и другие замещающие их предметы являлись подарками от души; знак чистоты, верности и душевности выражался в цветовой символике.
У татар, которые дарили жениху белый платок, белое полотенце, белую скатерть и белый кисет, обряд дарения назывался аклашыу (от слова ак 'белый») [Матвеев 1896: 9]. Анализ материалов показывает, что не всегда четко прослеживается правило: кто кому дарит. Главное - что дарится. Любовная символика передается и через дарение кольца или браслета. Платок, часы, кольцо, полотенце часто обнаруживают взаимозаменяемость. В Новгородском у., к примеру, после осмотра дома жениха давалась в задаток какая-нибудь ценная вещь невесты - часы, браслеты, пальто, хорошее платье [Мыльникова, Цинциус 1926: 39].

Важно - дарение предмета происходит в определенной ситуации с определенным смыслом, дарение означает согласие сторон на брак.
Сват у чувашей, войдя в дом, сразу же проходил и садился под матицу [ЧГИ. №154: 224], что не было принято в обычных случаях.
У русских сваты садились на лавку вдоль половиц и, расставив ноги, захватывали не менее двух половиц; для этого они надевали сапоги от разных пар. Такое расположение сразу же давало знать - в дом явился сват [Балашов и др. 1985: 27;Мыльникова, Цинциус 1926: 34]. Сват вытворял и другие "странности» в доме невесты: клал шапку на воронец (в Архангельской губ.), выгребал угли из печи (в Болгарии), брякал печной заслонкой (Вологодская обл.) и т.д. [Балашов и др. 1985: 27;Байбурин 1981:226].
У татар сват, чтобы дело ладилось, развязывал завязки наволочки [Матвеев 1896:5]. В знак согласия у чувашей сва т и отец девушки менялись шапками [ЧГИ.N29:1-2]. Согласный с предложением свата отец невесты у русских наполнял бутылку рожью [Байбурин 1981:226]. Свату таджиков отламывал кусочек из середины поднесенной лепешки, давая тем самым понять цель посещения [Лобачева 1985:116]. Все моменты поведения во время сватовства должны быть, естественно, известны участникам обряда. Знаки могла подавать и сама невеста . Кетская девушка, например, не убирала вытянутую ногу, через которую переступал юноша.
Кеты же проводили обряд с котлом. В стоящий около двери котел женихова сторона бросала подарки, если невестина сторона согласна, то подарки оставались в котле, если нет - то котел опрокидывали, не вынимая вещей [Алексеенко 1980: 51].

Формы согласия и отказа были, конечно, разные. В Олонецкой губ. русские сватам в знак отказа выливали в сани чашку квасной гущи, и это называлось «с гущей возвратились» [Байбурин 1981: 226].
Обрядовым молениям духам, принадлежащим семье невесты, придается важное значение.
Сват у чувашей, войдя в дом, прежде всего должен произнести молитву, обращаясь к тура [ЧГИ. №29:1]. Чужой человек в доме, если он пришел с добрыми помыслами, должен вызвать расположение к себе духов, соблюдать этикет.
Подробное описание моления и жертвоприношения сватом духам рода невесты у телеутов сделано А. Ефимовой [1926:227-232]. Принимая первую чашку, отец невесты передает ее родственнику, знающему молитву. Тот, брызгая вином из ложки, обращается к духам: к родовому, а затем другим ульгенам. Кропит углы и стены дома, люльку, печку, дверь, полки, у которых имеются свои духи. Повернувшись к печке, в частности, просит у духов огня благословения на бла гополучие для жениха и невесты и разрешения на новый брак. Буряты также во время сватовства исполняли обряд моления покровителям - «хозяевам местности» и духам умерших предков [Басаева 1980: 7]. То же значение просматривается в коленопреклонении свата перед отцом невесты.

В своей хитроумной речи сват избегал прямого называния персонажей, особенно это касалось жениха и невесты. Вот типичный диалог между сватом и отцом невесты в начале сватовства. Сват:
- Я слышал, что у вас есть телка двухгодовалая на продажу.
Отец девушки, не смекнув или притворившись, говорит:
- Ведь о продаже скота мы ни с кем не говорили.
Сват:
- Может, ваша дочь знает?
Тут и раскрывается цель прихода гостя [см., к примеру -ЧГИ. № 1: 129].

Слово-символ несет на себе основную нагрузку в разговоре свата в доме невесты у многих народов. У русских: «Есть унасбарашек бегун, а ищем мы ему яро чку»; Есть у нас соболь красный, а еще нужно ему куницу - красную девицу» [Мыльникова, Цинциус 1926: 34].
В условном языке остяцкого свата невеста - красиворогий, дикий олень (если сватовство происходит зимой), дорогая большая рыба (если летом). Сват говорит, что след оленя ведет в этот дом, а дорогую рыбу он хочет купить [Старцев 1926:220].
Рекомендовать: